И снова здравствуйте!

Ура, наконец-то я могу вернуться к людям :). Дело в том, что нездолго до Пасхи на меня в буквальном смысле упала работа. Сидела я себе дома, детьми занималась, никого не трогала, а тут ррраз - на тебе, Марина Игоревна, переводи! Работа заключалась в том, чтобы за 1,5 месяца перевести с русского языка на ангдийский 250 страниц литературного текста - мемуары бывших узников Карлага. Кто в курсе наших финансовых проблем поймет, что отказаться я не могла. Да и переводческая среда - дело такое: сегодня откажешься - завтра и не предложат... В общем было понятно, что "надо брать".

Сказать, что это была тяжелая работа - это не сказать ничего. Дело даже не в том, что для такого срока это очень большой объем. Или срок для такого объема очень маленький. Просто приходилось вчитываться в текст и "пропускать через себя". Были дни, когда я переводила и плакала, настолько ужасно было то, что пришлось людям пережить.
"Утром - поллитра баланды, в обед уже литр этой же баланды, какая-то каша из непонятной крупы (черная, как земля), и вечером опять- поллитра этой же баланды. Голод хватал за горло. "
"В безлесных краях Казахстана саман - основной материал для строительства. Саманы - это кирпичи из глины и мелко нарубленной соломы. В котлованах в 7-8 метров диаметром женщины босыми ногами делают замес из глины, соломы и воды. Это тяжелая работа, требующая большой физической силы. Другое звено подвозит замес в тачках к формовщикам. И это адский труд, полная тачка мокрой глины очень тяжела."
"Тяжелым испытанием для нас были внезапные ночные обыски. Тишину ночи разрывает команда: «Обыск! Одеться! Встать! Открыть чемоданы, ящи­ки, узлы!» Запирается дверь и два конвоира принимаются за дело. Из чемоданов летят на пол платья, белье, разные мелочи. Выворачивается и про­щупывается каждая вещь вплоть до матрацев и подушек. Ищут ножи, ножницы, лезвия от бритв, но забирают и то, в чем сами нуждаются - бумагу, карандаши, резинки. Если у работников зернохранилищ и складов находят хотя бы горсть пшеницы или подсолнуха, их отдают под суд и прибавляют срок заключения. Обыск продолжается 3-4 часа. Пропала ночь! А завтра - 12-часовой рабочий день! "
"Вдвоем мы понесли легкое тельце в морг. Открыв дверь морга, общего для женского и мужского лагерей, мы отшатнулись... Мужские тела, едва прикрытые лохмотьями, лежат беспорядочной кучей, один поперек другого, точно рухлядь, брошенная как попало... Кто они, эти несчастные? Несо­мненно, достойные люди. Мужчин умирало ежедневно 15-20 человек. Я это знала, так как несколько месяцев работала в конторе и вела журнал личного состава лагерей - женского и мужского."
"Весной 43-го года на Родники [отделение Карлага] попал этот новый контингент «преступников» - мальчишки до 16 лет; от них мы больше всего узнали новостей с воли, узнали о разгаре войны и тех страшных лишениях и трудностях, которые пришлось перенести русским людям на воле, в тылу, по ту сторону колючей проволоки. Людям на воле приходилось туго, все мужчины, способные держать в руке оружие, были призваны на фронт, в тылу остались старики, женщины и дети; дети-то, подростки эти работали на заводах и шахтах, заменяя отцов. Суровость законов была порождена войной. Вот такой четырнадцатилетний мальчишка, работавший на шахте, сбежал к матери повидаться - приговаривался к пяти годам лагерей и отправлялся к нам под Караганду; опоздал на работу, заболел от слабости, от недоедания, вдруг проспал - тоже получал пять лет и тоже отправлялся в лагеря. Попадались среди таких мальчиков и укравшие кило морковки или буханку хлеба - тоже пять лет и тоже в лагеря. "
"Строили фабрику одни женщины, из самана. Саман изготавливали «вручную и в ножную», т.е. месили глину с нарезанной соломой ногами, клали в формы руками для просушки, в общем, методом - как до рождества Христова. Вес одного сухого самана - более 20 кг, поэтому у многих женщин произошло выпадение маток. Но все же фабрику пустили в эксплуатацию."
А уж там, где пишут о том, как детей забирали у матерей и отдавали в детдома, где эти дети потом терялись, погибыли, покупались как рабы для сельхозработ - это вообще невозможно даже читать. Как люди пережили это всё? Да что там, я сама внучка двух бывших заключенных ГУЛАГА. Правда, сидели бабушка с дедушкой не в Карлаге, а где-то в КомиАССР. Папа родился в лагере. От детдомовской судьбы его спасло то, что за ним, годовалым, приехал бабушкин двоюродный брат и отвез папу на Украину, к родственникам.
Вся  остальная бабушкина семья была раскулачена и сослана сюда, в Караганду. Сюда после лагеря и приехали бабушка с дедушкой, потом папу перевезли. Бабушка никогда мне не рассказывала подробностей про лагерь. Теперь я понимаю почему.
После этой работы я многое увидела в новом свете. А уж заговаривать про какие-то там кризысы-шмизисы вообще теперь неудобно.
Естественно, ни о каком рукоделии в течение этих полутора месяцев и речи быть не могло - каждая свободная минутка была занята работой. Но до начала работы я кое-что сделала, только показать не успела. Покажу в следующих постах обязательно, т.к. ну очень хочется похвастаться.